"Чтобы творить историю, необходимо в совершенстве владеть искусством дипломатии и быть героем своего времени, т.е. отмечать наиболее вероятные тенденции развития экономики и политики и обращать их в свою пользу (в случае дипломата – в пользу государства, в котором он работает). Очевидно, граф Савва Владиславич Рагузинский овладел навыками ведения переговоров на должном уровне. В настоящее время анализ его биографии можно считать актуальным по ряду причин. Процесс глобализации ставит перед миром новые задачи, и не последней из них является задача установления международных связей, поддержания партнёрских отношений разных государств. Остаётся открытым и восточный вопрос, сформулированный, однако, иначе. Балканским странам уже не грозит османское иго, но для них является проблемой сохранение геополитической и культурной идентичности. Многие эксперты по-прежнему говорят о том, что Балканы входят в сферу интересов и России, и Запада. Нормализация контактов между странами Балканского полуострова может рассматриваться как фактор, способствующий реализации новых проектов – как инфраструктурных, так и политических, – с международным участием. Решающее слово при этом принадлежит именно дипломатам.
Что нам сегодня известно о графе Рагузинском? Савва Лукич Владиславич – православный серб, патриот двух государств, негоциант и дипломат, – в юности избрал поприще торговца, как и его отец. Список стран, которые он посетил после отъезда из Дубровницкой республики, включал Испанию, Францию, Италию. В Константинополе Рагузинский познакомился с русскими послами и стал выполнять их поручения – пока неофициальные. Примерно в то же время Савва Лукич Владиславич впервые посетил столицу Российской Империи и получил жалованную грамоту с правом на свободную торговлю в России. Заслуги его перед государством были достаточными: будущий граф помогал устанавливать контакты с жителями Дубровника и окрестностей. Пётр Первый по достоинству оценил новоприбывшего: Рагузинский знал европейские языки и имел связи в Турции и на Балканах, что позволяло анализировать положение дел в разных странах, делиться информацией с послами. Будучи коммерсантом, он также занимался посредничеством по поручению правительства.
Торговые дела Саввы Лукича Владиславича шли как нельзя лучше: он фактически имел монопольное положение на рынке и регулярно выполнял заказы на поставку разных товаров для императорского двора. Рагузинский имел острый ум. Ещё в 1708 году он предвидел русско-турецкую войну: «никогда турки христианам не верят». Через год Савва Лукич Владиславич встретился с Петром Первым, который наградил его чином надворного советника. Вполне естественной выглядела совместная работа во время Прутской кампании (1711). Рагузинский выступил с идеей обращения к христианам, живущим на Балканах: кому, как не этим народам, поддержать Россию в битве с иноземцами?
К этому эпизоду биографии Рагузинского мы ещё вернёмся.
Коммерсант учитывал важность сотрудничества во имя достижения общей цели. Благодаря его стараниям Российская Империя могла вести переговоры с руководителями антиосманского движения на юго-западе полуострова и с господарями Молдавии и Валахии. Оба они были готовы к союзу с Россией, образование которого затруднял материальный вопрос. Рагузинский выделил собственные средства на формирование молдавского войска. Когда установился мир, дипломат поддерживал контакты с представителями Валахии, что было необходимо в том числе для диалога с сербами. Принималась во внимание и возможность новой войны. Рагузинский не поддержал возобновление борьбы сербов с турками на Балканах, поскольку к тому времени сербское движение понесло немалые потери. Российской Империи было поддержано решение Саввы Лукича Владиславича, что позволяет прийти к выводу: в середине 1710-х гг. масштабы влияния дипломата на политику России в отношении Балкан только увеличились. Пётр Первый доверял Рагузинскому организацию практики дворян, проходивших морскую службу в Венецианской республике. Коммерсант и дипломат справлялся не только с этой задачей, но и с задачей поиска славян для службы в российском флоте.
Логичным продолжением деятельности Саввы Лукича-Владиславича видится его поездка во Францию в составе свиты правителя Российской Империи. Это произошло в 1717 году, а уже через год Рагузинский оказался в Риме, где был уполномочен вести переговоры об установлении между Россией и Ватиканом письменного сообщения. Таланты коммерсанта не поддаются исчислению: одновременно он выбирал мраморные изваяния для лучших петербургских дворцов и контролировал учёбу гардемаринов на галерах, а также переводил известные произведения на русский язык.
Однако свою миссию в качестве дипломата граф Рагузинский выполнил во время службы в Китае: Савва Лукич-Владиславич в середине 1720-х годов был главой русского посольства в этой стране. Посольство было организовано якобы для сообщения императору новости о смерти Петра Великого. На самом деле перед послами поставили задачу урегулировать вопросы, связанные с установлением границы и с торговлей. Переговоры шли в течение полугода. Представители Китая использовали все возможные методы, чтобы убедить русских послов сделать уступки. Налицо конфликт Запада и Востока. Представляется целесообразным сделать отступление и проанализировать различия культур западных и восточных государств в контексте влияния на дипломатические отношения.
Деловая культура Запада традиционно представлена моделями поведения граждан американских и западноевропейских государств. Деловая культура Востока – это совокупность моделей поведения жителей исламских стран, государств Азии. На Западе положительно относятся к индивидуализму. Если работника называют индивидуалистом, это значит, что он всегда проявляет инициативу и берёт на себя ответственность за решение проблем. Даже работа по достижению общей цели не исключает автономности коллег по отношению друг к другу. Восточные государства, в частности, Япония и Китай, не одобряют индивидуализм и считают его угрозой общественному строю. Личность, как говорят японцы, – это не самостоятельная единица. Восточная деловая культура предполагает групповую ориентацию. Если человек говорит об индивидуальных интересах, его могут назвать невежливым.
Другой признак сравнения культур Запада и Востока – иерархия власти. В восточном обществе представители разных уровней власти обладают существенно отличающимися объёмами полномочий. Вертикаль власти предполагает оценку скорее возраста и стажа работы сотрудника, чем его потенциала. Нижестоящие беспрекословно подчиняются вышестоящим, причём способы проявления власти зачастую выглядят неприемлемыми для представителей западной культуры. Например, в Японии старшего руководителя, выходящего из зала заседаний, провожают поклонами. Американцы и жители Европы считают это проявлением подобострастия.
Для западной культуры характерен эгалитаризм, при котором статус человека определяется его персональными достижениями. Для упрощения коммуникации даже в деловой среде американцы и европейцы могут обращаться друг к другу по имени. Английское местоимение «you» обозначает одновременно и «ты», и «Вы». На Востоке такие «отношения равных» неприемлемы. Чтобы акцентировать внимание на подчинённости одного сотрудника другому, необходимо перечислить все его титулы. Прямолинейность носителей западной культуры кажется представителям Востока наглостью, а их готовность сразу после знакомства начать переговоры – неосторожностью.
Для жителей стран Азии характерно стремление избежать прямого отказа партнёру. То, что в восточной культуре считается правилом хорошего тона и достижения компромисса, на Западе назовут неискренностью. Не слишком понятным для них является и поведение представителей государств Востока на переговорах, на которые партнёры зачастую приходят с заранее вынесенным решениям. Если в американской компании решение возникает спонтанно в процессе обсуждения, то в японской сотрудники каждый новый вариант обсуждают отдельной группой и только потом выносят его на повестку дня.
Изучение особенностей поведения представителей разных культур в деловой среде позволяет заключить, что на Западе и на Востоке по-разному понимают слова «искренность» и «компромисс». Восточная культура ассоциирует искренность со стремлением никого не обидеть, западная – с уведомлением окружающих о планируемых действиях представителя бизнеса. Компромисс на Западе считается проявлением доброй воли, на Востоке – проявлением слабости характера.
Проблемы коммуникации могут быть связаны и с неодинаковыми представлениями о времени. Для американцев и европейцев это ресурс, имеющий свою стоимость и требующий рационального использования, а для жителей государств Азии это совокупность обстоятельств, которые могут сложиться таким же образом, как и сейчас, спустя несколько лет.
Поведение китайских властей наглядно демонстрирует правильность приведённых выше заключений. Русским послам откровенно льстили, сулили бесчисленные блага, иногда даже прибегали к угрозам. Но Рагузинский знал, что интересы России превыше всего. Уступки невозможны. Проведя сорок восемь встреч, стороны так и не пришли к соглашению. Пришлось продолжить переговоры на границе. Наконец документ об установлении границы Китая и России в районе Монголии был подписан. В 1727 году провозглашён принцип «каждый владеет тем, чем владеет теперь» [2, c. 180]. Договор о пограничной торговле, известный под названием Кяхтинский, действовал вплоть до середины XIX столетия. Роль Саввы Лукича-Владиславича была оценена российскими властями: ему был пожалован чин действительного статского советника.
Граф Рагузинский никогда не забывал о своей Родине. Он хотел освободить угнетённое население Балкан от турецкого владычества. Предполагалось, что войска Российской Империи и сербские повстанцы должны действовать согласованно, находясь вдали друг от друга. Как уже упоминалось, Савва Владиславич рассчитывал на то, что восстание поддержат православные сербы и их соседи-католики, а также албанские христиане. В 1710-е годы в Черногории было прочитано письмо Петра Первого, в котором царь предлагал населению Балкан свою поддержку и защиту. Оно произвело большое впечатление на представителей угнетённого народа, и восточногерцеговские племена начали восстание, которое, однако, оказалось безуспешным. Балканские католики не поддержали повстанцев. Жители Венеции и Дубровника скептически отнеслись к идее помощи со стороны России: именно Венеция считала «спорную» территорию зоной собственных интересов. Вскоре завершилась русско-турецкая война, а турки организовали несколько походов возмездия.
Повстанцы не достигли своей цели, но народы Балкан впервые поняли, что им есть на что надеяться. В это время отношения между Россией и Сербией стали более тесными. Особенно прочные связи установились в сфере культуры. Сербы отправлялись учиться в Россию и после возвращения на родную землю делились распространёнными в России идеями. Пётр Первый поддерживал сербские школы и монастыри. Влияние на него оказал граф Рагузинский. Он перевёл несколько книг о сербской истории на русский язык, благодаря чему представители российского дворянства смогли лучше узнать братский народ. Если раньше в государственных архивах материалы о сербах отправляли в собрания «Греческие дела» и даже «Турецкие дела», то после опубликования переведённых произведений появился новый раздел под названием «Сербские дела» [1]. С 1718 года на Балканы стали прибывать учителя из Российской Империи. Это способствовало расширению межнациональных связей и укреплению международных дипломатических отношений.
Стремление россиян поддержать братский народ было оценено сербами, а славянофильские идеи получили широкое распространение на Балканском полуострове. Роль графа Рагузинского в этом процессе признана современными историками единогласно. Но какие уроки удалось извлечь из опыта внешнеполитической деятельности в сфере решения восточного вопроса? Попробуем сделать ретроспективный анализ и провести некоторые аналогии между прошлым и настоящим.
Сегодня Балканы, как и сто лет назад, остаются в зоне геополитических интересов сразу нескольких государств. Ситуация осложняется тем, что появляются новые методы ведения войны, а старые способы принуждения по-прежнему применяются на практике. Принцип «каждый владеет тем, чем владеет теперь» зачастую не удаётся соблюдать применительно к действующим реалиям. Многие регионы заявляют о своей независимости, некоторые страны – о желании выйти из Европейского Союза. Естественно, что для ЕС остаётся крайне важным расширение сферы влияния, в которую попадают и балканские страны.
Россия, будучи государством, исторически связанным со странами Балканского полуострова, остаётся без союзников. Белград, со своей стороны, стремится укреплять отношения одновременно с США, ЕС, Китаем, Россией. Но партнёрство вряд ли возможно, если учитывать, что государства расходятся во мнениях по принципиальным вопросам, например, о статусе Косово. Европа, как и век назад, испытывает финансовые затруднения, следовательно, расширение дорого обойдётся Евросоюзу.
Граф Рагузинский обязательно обратил бы на это внимание и сделал вывод о необходимости сближения с тем государством, которое рассматривает Балканы не как подконтрольный объект, а как партнёра. Пока положение Европейского Союза и его членов остаётся неопределённым, России следует выстраивать отношения с властями балканских государств. Нельзя оставлять без внимания предпочтения и желания народов. Совместные разработки в сфере, например, энергетики – не единственный аспект новой политики. Укрепление отношений может осуществляться в том числе за счёт культурного обмена. Также следует быть готовыми к диалогу с оппозиционными силами, не поддерживающими идею евроинтеграции.
Российские власти не должны отказываться от сотрудничества с Европейским Союзом по балканскому вопросу, тем более что Балканская стратегия ЕС в рамках Пакта стабильности для Юго-Восточной Европы номинально существует до сих пор. Россия принимала непосредственное участие в создании этого документа, однако в нём содержалось мало информации о геополитических интересах нашей страны: Россия «традиционно играла... ключевую роль в регионе», «Российская Федерация может внести ценный вклад в деятельность, направленную на содействие миру, безопасности и постконфликтному сотрудничеству» [1, с.108]. Как облечь эти слова в действия? Одного политического диалога между властями недостаточно. Любые официальные формулировки нормативных актов должны стать для балканских народов таким же письмом, которое когда-то было написано Петром Первым или, что более вероятно, сербским мигрантом Саввой Рагузинским.
Список использованных источников:
1. Баич, Й. Граф Савва Владиславич как предтеча славянофильства и основоположник сербско-русских духовных связей / Й. Баич // Русская линия [Электронный ресурс]. – URL: http://www.pravoslavie.ru/37603.html (дата обращения: 17.11.2017).
2. Дучич, Й. Граф Савва Владиславич-Рагузинский: Научно-популярное издание / Й. Дучич. – М.: Литрес, 2017. – 214 с.
3. Полякова, Я. Восток и Запад: Учеб. пособие / Я. Полякова. – М.: Литрес, 2017. – 135 с.
