(Москва, офис Фонда Горчакова, 4 февраля 2016 г.)
В 2007-2009 годах мы с Евгением Примаковым возглавляли группу, в которую входили бывшие высокопоставленные министры, действующие государственные деятели и руководители военных ведомств из России и Соединенных Штатов. Некоторые члены этой группы присутствуют здесь. Она была создана для того, чтобы сгладить определенные разногласия в американо-российских отношениях и определить, существуют ли пути совместного решения имеющихся проблем. В Америке она была названа группой "второго трека", что подразумевало ее поддержку обеими партиями и Белым домом. Её деятельность была направлена на поиск путей диалога, а не на ведение конкретных переговоров. Мы чередовали встречи в наших странах. В 2007 году группу принял в Москве президент Путин, в 2009 – президент Медведев. В 2008 году президент Буш выступил в Белом доме перед представительной группой сотрудников Службы национальной безопасности и их российских коллег.
Все члены нашей группы занимали ответственные посты во время Холодной войны. В периоды напряженности они отстаивали национальные интересы своих стран так, как они их понимали. Но также они исходя из собственного опыта осознавали опасность технологии, угрожающей всему человечеству. Во всём мире происходили потрясения, в определённой степени обусловленные национально-культурными особенностями и противостоящими идеологиями. Группа "второго трека" была нацелена на преодоление таких кризисов и исследование общих принципов мироустройства.
Без Евгения Примакова всё это было бы невозможно. Его острый аналитический ум вкупе с обширным знанием глобальных тенденций, приобретенным с годами, проведенными вблизи или непосредственно во властных кругах, а также его преданность своей стране – дополнили наше видение и помогли в поиске общего подхода. Мы не всегда соглашались, но всегда уважали друг друга. Нам всем, и мне лично, его очень не хватает – как коллеги и друга.
Мне не нужно напоминать, что сегодня наши отношения намного хуже, чем они были десять лет назад. В действительности они, вероятно, даже хуже, чем перед окончанием Холодной войны. Взаимное доверие было подорвано с обеих сторон. Конфронтация подменила сотрудничество. Я знаю, что в последние месяцы жизни Евгений Примаков искал пути выхода из этой тревожной ситуации. Прилагая такие усилия сегодня, мы бы оказали дань уважения его памяти.
В последние годы Холодной войны как у русских, так и у американцев присутствовало видение стратегического партнерства, сформированного происходившим в мире. Американцы ожидали, что снижение напряженности в отношениях будет способствовать продуктивному сотрудничеству по глобальным проблемам. Удовлетворение россиян модернизацией общества было омрачена перекройкой границ и осознанием ответственности, связанной с перестройкой и самоопределением. Многие в США и России понимали, что судьбы наших стран остались тесно переплетенными. Поддержание стратегической стабильности и предотвращение распространения оружия массового уничтожения стали растущей необходимостью, равно как и создание системы безопасности в Евразии, особенно вдоль границ России. Новые перспективы открылись в торговле и инвестициях; сотрудничество в энергетической области стояло на первом месте в этом списке.
К сожалению, важнейшие события в мире предопределили построение российской государственной политики. Олицетворением ее стало решение Евгения Примакова – тогдашнего премьер-министра – о развороте самолета над Атлантикой по пути в Вашингтон и возращении его в Москву в качестве протеста против начала военной операции НАТО в Югославии. Первоначальные надежды на то, что тесное сотрудничество на раннем этапе операции против "Аль-Каиды" и "Талибана" в Афганистане могло бы привести к партнерству по более широкому кругу вопросов, угасли в свете разногласий по ближневосточной политике, а затем растаяли из-за российских военных шагов на Кавказе в 2008 году и в Украине в 2014 году. Недавние усилия по поиску точек соприкосновения в разрешении сирийского конфликта и разрядке напряженности в Украине были недостаточны на фоне возрастающего взаимного отдаления.
Россия и США возлагают вину друг на друга. И с каждой стороны наблюдается тенденция к демонизации если и не всей страны, то, по крайней мере, ее лидеров. Поскольку проблемы национальной безопасности доминируют над построением диалога, частично вернулись чувства недоверия и подозрительности времен Холодной войны. Эти чувства в России обострены воспоминаниями о первом постсоветском десятилетии, когда страна пережила острый социально-экономический и политический кризис, в то время как Соединенные Штаты наслаждались самым долгим периодом подъема экономики. Все это вызвало противоречия по Балканам, постсоветскому пространству, Ближнему Востоку, расширению НАТО, системе противоракетной обороны и торговле оружием. Противоречия, подрывавшие перспективы сотрудничества.
Возможно, решающим стало глубочайшее различие в восприятии исторических трактовок. Для Соединенных Штатов конец Холодной войны означал защиту своей традиционной веры в неизбежную демократическую революцию. Это выразилось в расширении международной системы, управляемой исключительно правовыми нормами. Но исторический опыт России более сложен. Для страны, через которую веками маршировали иностранные армии и с востока, и с запада, у безопасности есть как геополитическое, так и юридическое измерение. После того как российская зона ответственности сместилась от Эльбы на тысячу миль на восток к Москве, российское восприятие мирового порядка неизбежно будет содержать стратегический компонент. Проблема нашего времени состоит в том, чтобы совместить эти два измерения – юридическое и геополитическое – в нужной последовательности.
Парадоксально, но таким образом мы снова оказываемся перед важнейшей философской проблемой. Каким образом США сотрудничают с Россией –страной, не разделяющей все ее ценности, но являющейся неотъемлемой частью мирового порядка? Каким образом Россия отстаивает свои интересы в сфере безопасности, не вызывая вопросов у соседних государств и не увеличивая число своих соперников? Может ли Россия занять достойное место в мировой политике, при этом не вызывая ненужной реакции США? Возможно ли, чтобы США, отстаивающие свои ценности, не воспринимались как навязывающие их? Я не буду пытаться ответить на все эти вопросы. Моя цель – способствовать попытке их изучения.
Многие комментаторы, как российские, так и американские, отвергли возможность сотрудничества США и России в обсуждении нового мирового порядка. По их мнению, наши страны вступили в фазу новой Холодной войны.
Опасность сегодня в меньшей степени связана с возвращением к военной конфронтации. В большей степени она объясняется консолидацией в обеих странах убеждений относительно сбывающихся предсказаний. Наши долгосрочные интересы предполагают преодоление текущей нестабильности и создание нового баланса сил, многополярного и взаимосвязанного мира.
Современные потрясения беспрецедентны. До недавних пор глобальные международные угрозы отождествлялись с сосредоточением власти у доминирующего государства. Нынешние же зачастую проистекают из ослабления государственной власти и роста числа неконтролируемых территорий. Ни одно государство не в силах самостоятельно справиться с этим распространяющимся вакуумом власти, вне зависимости от его силы. Этот вопрос требует последовательной кооперации между США и Россией, а также другими крупными державами. Таким образом, элементы конкуренции в решении традиционных конфликтов в межгосударственной системе должны быть сдержаны с тем, чтобы конкуренция оставалась в пределах границ и создавала условия для предотвращения повторения опасной ситуации.
Как мы знаем, перед нами стоит множество острых вопросов; прежде всего – Украина и Сирия. За последние несколько лет наши страны вступали в эпизодические дискуссии по таким вопросам без заметного прогресса. Это не удивительно, потому что дискуссии проходили без согласованной стратегической программы. Каждый конкретный вопрос включает в себя более глобальный. Украина должна быть встроена в архитектуру европейской и международной безопасности так, чтобы она могла служить мостом между Россией и Западом, а не преградой. Говоря о Сирии, очевидно, что местные и региональные группировки не способны найти решение самостоятельно. Совместные усилия США и России с участием других крупных держав могут создать платформу для мирных решений на Ближнем Востоке, а, возможно, в других регионах.
Улучшить отношения можно только при условии ведения диалога о возникающем мировом порядке. Какие процессы разрушают старый и формируют новый? Какие вызовы они бросают российским и американским интересам? Какую роль намерена играть каждая страна в формировании этого порядка? Как мы можем совместить концепцию России, США, других ведущих держав с учётом исторического опыта? Следует поставить задачу развить стратегическую концепцию российско-американских отношений, в рамках которой можно было бы решать сложные вопросы.
В 1960-х – 1970-х годах я воспринимал международные отношения как отношения двух антагонистов – США и Советского Союза. Со временем стало ясно, что даже в отношениях соперничающих стран можно руководствоваться концепцией стратегической стабильности. С тех пор мир существенно изменился. В частности, в зарождающемся многополярном мире Россия должна восприниматься в первую очередь не как угроза США, а как важная часть системы глобальной стабильности.
Большую часть моей 70-летней карьеры я занимался российско-американскими отношениями. Я находился как в центрах принятия решения в момент красного уровня опасности, так и на совместных торжественных мероприятиях по случаю достижения дипломатических договорённостей. Наши страны, да и весь мир нуждаются в более прочных гарантиях.
Здесь я выступаю для того, чтобы в будущем мы не конфликтовали, а вели диалог. Для этого обеим сторонам необходимо уважать жизненно важные ценности и интересы друг друга. Эти цели не могут быть достигнуты при действующих администрациях. Но важно их не откладывать в связи с американской внутриполитической ситуацией. Это возможно только при наличии доброй воли как в Вашингтоне, так и в Москве, в Белом Доме и Кремле, если перешагнуть через обиды и разногласия, чтобы смело взглянуть в лицо общим вызовам, с которыми столкнутся наши страны в будущем.
