Мы начинаем публиковать работы, представленные на конкурс студенческих научно-аналитических работ по балканской проблематике. Первый автор – Владислав Андреев, СЗИУ РАНХИГС: "Осмысление истории, её хода, закономерностей и правил, ставит перед исследователями неизбежные вопросы: какова роль в ней отдельной личности? Как оценить степень её влияния на исторический процесс? Случайно ли отдельные персоны в истории получают порой неограниченную власть? Данная статья призвана ответить, хотя и частично, на подобные вопросы. Автор считает целью данной работы указать собственную точку зрения на роль личности в историческом процессе, а также разобраться в «факторах ситуации», которые позволяют тем или иным людям стать по-настоящему великими. Статья разделена на три части и построена по принципу пирамиды: в первой приводятся размышления о роли личности в мировой истории, во второй упор делается на анализ роли личности в истории России, а в третьей подробно рассматривается роль Саввы Лукича Рагузинского в историческом процессе. Роль личности в мировой истории Современная историческая наука не склонна утверждать детерминизм истории, её предопределённость, поэтому влияние на неё отдельной личности может обоснованно занимать ведущее место в исследовании исторических процессов и закономерностей. И если большинство философских воззрений признают объективное влияние человека на ход истории, то степень этого влияния и по сей день вызывает множество разночтений, споров и противоречий. В данном разделе автор пытается осмыслить соотношение объективного и случайного, которое напрямую связано с ролью личности в истории, степенью её влияния на развитие государства, региона или мировой системы в целом. Важно не просто поставить знак «плюс» или «минус» в деятельности отдельно взятого человека, но и постараться оценить его деятельность посредством системного подхода, указав на причины, обстоятельства и следствия предпринимаемых им решений. Важнейший вопрос данного раздела: если человек не является решающим актором исторического развития, то что же позволяет таким людям, как Мартин Лютер или Наполеон Бонапарт оказывать определяющее влияние на развитие государства, региона или целого мира? Ответ на данный вопрос есть, и в данном случае современная историография уже выработала для него специальный термин – «фактор ситуации». Это специальное определение, которое объединяет воздействие множества факторов на определённом историческом промежутке, в котором та или иная личность себя проявляет. К таким факторам относят[1]: 1. Особенности обстоятельств, которые влияют непосредственно на личность и её мировосприятие (общественные установки, традиции, нормы, ценности и задачи); 2. Состояние общества: находится ли оно в «точке бифуркации» или, наоборот, стабильно (экономика, социальные противоречия); 3. Особенности внешних обстоятельств (состояние окружающих обществ, военно-стратегическое положение); 4. Особенности исторического времени (распространение определённых идей, воззрений, мода); 5. Положение в центре мировой системы или на её периферии (как правило, первое усиливает, а второе уменьшает влияние личностей на исторический процесс в целом); 6. Благоприятность момента для конкретных действий; Наличие или отсутствие конкурентных деятелей. Количество благоприятствующих пунктов напрямую влияет на коэффициент влияния личности на развитие той или иной ситуации, а следовательно – и на всю историю в целом. С точки зрения автора, данный подход позволяет составить максимально полную и объективную картину влияния определённой персоналии на исторический процесс. Однако перечень подобных факторов не является исчерпывающим – это лишь грубый набросок деталей, которые стоит учитывать, составляя оценки деятельности того или иного человека. Также актуален следующий вопрос – имеет ли какие-то характерные особенности роль личности в истории России?
Роль личности в истории России Безусловно, существует множество закономерностей, характерных для истории всех народов мира, от их трактовки зависит политические убеждения человека, его мировоззрение. Однако каждое государство, существующее достаточно долго, имеет свою собственную логику развития, которая является неизменным стержнем страны, выражением воли её народа. Так, неизменная логика власти в России – это персонифицированное крепкое управление, основанное на централизации государственного аппарата при относительной слабости демократических институтов[2]. Автор статьи не оценивает эти аспекты категориями «хорошо – плохо», а лишь указывает на то, что данное положение вещей следует рассматривать, как исторически обоснованную данность. С точки зрения автора, вопрос о роли личности в истории России напрямую связан с темой персонификации власти в этой стране. Персонификация, в свою очередь, связана с рядом объективных и субъективных причин, которые сотнями лет формировали менталитет русских, их систему ценностей и общественно-политический уклад. Причины колоссальной роли личности в истории нашей страны лежат в разных плоскостях, но самые важные из них – это несколько объективных и субъективных факторов: Во-первых, это географическое положение России (причём, от начала расселения восточных славян и до сегодняшнего дня), когда на больших территориях было сосредоточено относительно малочисленное население, которое нуждалось в крепкой центральной власти для защиты своей земли от бесконечного количества поработителей и захватчиков (кочевники, крестоносцы и проч.). К этому фактору можно добавить объективную потребность в экспансии, когда требовалась постоянная мобилизация, централизованное распределение стратегических и людских ресурсов. Автор называет эту потребность объективной потому, что расширение территории на Запад и Восток было вызвано отсутствием значимых естественных границ (великие горные хребты, непреодолимые реки, океаны), а также потребностью отодвинуть такую незащищённую границу всё дальше от Москвы и прилегающих к ней территорий. Потребность в приобретении всё новых земель также была обусловлена климатическими особенностями России – низкая производительность сельского хозяйства рано или поздно вызывала аграрное перенаселение, которое решалось не оттоком людей в города, а, наоборот, переездом на новые неосвоенные территории2. Необходимые для этого сильные государственные институты мог обеспечить лишь единоличный правитель, который сам и с помощью своего окружения мог бы эффективно ведать делами страны. Во-вторых, имеет место ряд исторических закономерностей, которые объясняют концентрацию полномочий в руках одного человека. С точки зрения автора, в этой плоскости можно найти ряд косвенных объяснений феномену русской власти, однако наиболее важными из них являются: 1. Принятие православия в конце X века н.э. и его дальнейшая экспансия. Православная конфессия и её вариант, который адаптировался на Руси, декларировали богоизбранность царя, его высшую роль и предназначение. В сознании простого народа долгое время сохранялось почитание первой фигуры государства как символа божьей воли и процветания русского государства; 2. Болезненная история татаро-монгольского ига, которое сплотило вокруг Москвы русские земли и дало толчок к интеграционным процессам на территории раздробленной Руси. Важно понимать, что московские князья при построении своей управленческой политики учитывали опыт ханского правления, а также имели репутацию (хотя и не везде) собирателей Земли Русской и поборников правого дела, что, в некотором роде, делало фигуру Московского государя сакральной. Разумеется, подобные обстоятельства объясняют текущее положение дел лишь отчасти (и, скорее, для определённой эпохи), однако понимание исторической традиции, с точки зрения автора, является основой понимания исторического процесса в целом. В свете приведённых доводов, хочется подвести следующий итог – главная особенностью Русского государства с середины XVI века (а по некоторым оценкам, гораздо раньше) является то, что все процессы государственного управления замыкаются на личности того или иного правителя (монарха, императора, генсека или президента), что фокусирует исследование истории не на системе государственного управления в целом, а на определённых качествах правителя и его окружении. Если личность достаточно сильная – страна, как правило, добивается определённых успехов, становится великой или нацеливается на достижение подобных результатов в будущем. Если же личность слабохарактерная и безынициативная, то или у власти она долго не продержится, или Россию ждут нелёгкие времена. В контексте данной работы тема персонификации интересна нам не столько с точки зрения роли политического лидера страны (в данном случае, это Пётр Первый), сколько роли его окружения, которое, безусловно, имело карт-бланш в большинстве сфер общественной деятельности и являлось выразителем воли императора-самодержца. Одним из представителей такого окружения был великий Савва Владиславич-Рагузинский. Роль личности Саввы Владиславича-Рагузинского в истории России. Начало XVIII века для русской истории по праву считается переломным моментом, началом новой эпохи Петровского самодержавия. За короткий промежуток времени Россия резко изменилась: был совершён резкий скачок промышленности; по западному образцу была модернизирована армия и создан военно-морской флот; основан и сделан столицей Санкт-Петербург; заложена основа для процветания русской науки, культуры и искусства; Россия стала Великой европейской державой, выбив из этого ряда Швецию, и, в конечном итоге, стала именоваться Российской империей, а правителем её стал Император Пётр Первый – первая фигура Российского государства. Однако наивно полагать, что все достижения Петровской эпохи были связаны исключительно с именем императора – несмотря на сумасшедшую трудоспособность и энергию Петра, в его стане были личности, достойные не меньшего внимания, чем он сам. Одной из таких фигур является Савва Лукич Владиславич-Рагузинский: дипломат, разведчик, меценат и предприниматель, он вошёл в историю России как один из самых замечательных сербских эмигрантов петровской эпохи. Незаслуженно забытый, Савва Владиславич остаётся в тени своего покровителя – Петра Великого, хотя плоды его дел живут и по сей день. Род Владиславичей происходил из Герцеговины. Однако Лука Владиславич, спасаясь от притеснений османов, переехал с семьей в Рагузу (ныне город Дубровник в Хорватии) и в 1669 году родил там сына Саву – отсюда и прозвище будущего сподвижника Петра[3]. Ещё с юных лет Савва покинул дом и в конце XVII века оказался Царьграде – там он занимался торговлей и активно устанавливал теснейшие связи с колонистами из Дубровника. Уже с 1699 г., имея широкую сеть информаторов, он сотрудничает с русскими посланниками в Царьграде – сначала с Украинцевым, а с 1701 г. и с графом Толстым, который приехал туда в качестве постоянного дипломатического представителя. Стоит отметить, что Рагузинский вышел на русских послов не случайно – Савва Лукич был настоящим патриотом порабощённой турками православной Герцеговины и видел в России (а в частности, в Петре I) подлинного освободителя славянских земель от османского ига. Глубокие знания внутриполитической обстановки Турции, наличие агентурной сети и преданных ему информаторов делали Владиславича незаменимым товарищем русских дипломатов. Однако уже в ноябре 1702 года Рагузинский, опасающийся слежки и провала дипмиссии, покидает Царьград (чтобы через «приятелей» осуществлять контакты с Толстым и служить их координатором) и прибывает в Азов, откуда отправляется ради личной аудиенции с Петром в Москву, а затем и в Шлиссельбург, в ставку Петра. К тому моменту о его добрых делах был наслышан и сам государь. Был самый разгар Северной войны, шла Война за испанское наследство, и России предстояло занять своё место в Европе, обозначить свои позиции на много веков вперёд, и в этом плане свидание в 1703 году Петра, царя Государства Российского, и Саввы Владиславича, настоящего представителя угнетённых славян, сыграло одну из определяющих ролей в становлении Балканского курса внешней политики России, который до сих пор кардинально не изменился и имеет целью своей защиту православных народов полуострова. В качестве благодарности за услуги в Турции, Пётр награждает Владиславича специальной грамотой 1703 года, которая уравнивает его в правах с русскими купцами, а также даёт монополию на торговлю лисьим мехом из Сибири. Затем, грамотой 1705 года царь расширяет его полномочия торговать не только через Азов, но и через Малороссию и другие города страны. Привилегированное положение в торговых делах станут источником богатства Рагузинского.4 Примечательно, что в 1705 году, по возвращении из турецкой командировки, Савва Лукич привозит в Россию арапчонка, купленного на рабовладельческом рынке в Царьграде. Этот арапчонок впоследствии станет Абрамом Петровичем Ганнибалом – предком великого поэта А.С. Пушкина. Волей обстоятельств, Савва Лукич поучаствовал в становлении золотого века русской литературы, пусть и сам того не зная. С 1704 по 1709 гг. Рагузинский активно участвовал в государственном управлении, используя сеть своих корреспондентов для информирования Петра I и Толстого о турецких делах, а также для финансирования русской дипмиссии в Царьграде. В 1710 году, в связи с победой русских под Полтавой, Савва Лукич получил ряд вотчин мазепинцев и чин надворного советника. Это пожалование официально производило Рагузинского в ряды русского дворянства и официально признавало его главным консультантом Петра по восточным вопросам. [4] Владиславич, как человек, вокруг которого вращались самые видные представители югославянских народов, не мог не оказывать влияние на Петра в Балканском вопросе. Так, к 1711 году он вдохновляет царя идти на Прут с целью освобождения Сербии, Македонии, Валахии и Герцеговины от турецких угнетателей. Рагузинский не только участвовал в составлении плана балканской кампании, но и непосредственно участвовал в установлении связях с валашским господарем Кантемиром и тамошними боярами.[5] Расчёты Саввы Лукича не были лишены основания – действительно, с началом Прутского похода в Сербии произошло массовое антитурецкое восстание, а Кантемир открыто перешёл на сторону России, однако русские, в связи с рядом стратегических просчётов, потерпели в нём сокрушительное поражение. Эта неудача и жестокое подавление сербского сопротивления, как ни странно, не вызвала падения авторитета Рагузинского в глазах царя. С 1716 года начинается новая веха в деятельности Владиславича – он отправляется в Венецию. Формально, едет он туда в качестве частного лица, а в действительности – для выполнения множества обязательств, возложенных на него Петром: от найма иностранных специалистов на службу до закупки античных статуй для Петербурга. Так, с 1718 по 1720 гг. Савва Лукич, пользуясь своими связями и превосходной репутацией, закупает и ежегодно отправляет в Россию партии произведений искусства из Италии. В частности, на его счету важнейшая операция по вывозу статуи Венеры (сейчас она известна как Венера Таврическая и находится в Эрмитаже) из Рима и доставка её в Петербург, где она нашла себе место в Летнем саду. Вместе со статуей Венеры Владиславич вывез ещё множество античных скульптур и портретных бюстов, среди них изображения Луция Вера, Вителлия, Марка Аврелия, Нерона, которые и по сей день украшают Петербург[6]. Таким образом, предприимчивый герцеговинец внёс вклад в культурное наследие России, а плоды его деятельности мы можем видеть в главном музее нашей страны и на улицах Северной столицы. Важным направлением деятельности Рагузинского в период пребывания в Венеции является создание положительного имиджа России за рубежом. Так, в 1720 году русские били шведов в Гренгамском сражении, и Савва Лукич на совесть постарался, чтобы эта новость стала известна сначала венецианскому дожу, а затем и всей Италии, которая знала толк в мореплавании и, несомненно, интересовалась новым претендентом на выход к морю. Рагузинский также перевёл на итальянский текст Ништадтского договора 1721 года и уведомил дожа о том, что Россия с того момента стала именоваться империей.3 В 1722 году, после шести лет, проведённых за границей, Савва Лукич возвращается в Россию. Здесь он, вплоть до 1725 года, занимается литературной деятельностью – в частности, переводит «Историю славян» Мавро Орбини, которая стала важнейшим источником сведений о сербском народе XVII-XVIII вв.[7] 1725 – 1728 гг. стали поистине кульминационными в деятельности Рагузинского – он возглавил русское посольство в Китай. За месяц до отъезда Коллегия иностранных дел вручила ему подробную инструкцию из множества пунктов, в которых прослеживалось три основных цели посольства: установление торговых связей с Китаем, решение вопроса о перебежчиках и проведение демаркационной линии между двумя государствами. В Пекин делегация прибыла только в октябре 1726 года, а с ноября начались долгие и мучительные переговоры о насущных вопросах, с которыми приехали русские. Дело обстояло так: всеми способами (от шантажа и угроз до подкупов и лести) китайские министры давили на делегатов, стремясь подавить их волю и навязать выгодный Цинской империи трактат, который расширял бы её северные границы и сводил к минимуму торговые связи между странами. Наши дипломаты, в свою очередь, требовали при разграничении территорий соблюдения принципа Uti possidetis («Каждый владеет тем, чем владеет теперь»), защищали интересы русских купцов. Однако личные качества Рагузинского, его дипломатический опыт, стойкость и харизма, привели к тому, что после семи месяцев, проведённых в Пекине, невыгодный России трактат подписан не был, и в апреле 1727 года посольство выехало из Пекина на русско-китайскую границу, чтобы заключить договор там. Начался очередной тур переговоров, который закончился аж 14 июня 1728 года подписанием Кяхтинского договора. Он стал важнейшим правовым актом русско-китайских отношений и сохранял свою актуальность вплоть до середины XIX столетия: в нём был урегулирован вопрос о перебежчиках; подданным двух стран предоставлялось право беспошлинной торговли; раз в три года русские имели право отправлять караван с товарами в Пекин.[8] Также специальным Буринским трактатом был решён вопрос о разграничении русско-китайских территорий в районе Монголии – здесь Рагузинский, как и планировал изначально, полностью добился соблюдения интересов России и не уступил требованиям китайской стороны. Таким образом, благодаря непосредственной деятельности Саввы Лукича, были установлены добрососедские отношения с Цинской империей. В качестве признания дипломатических побед Рагузинского, Екатерина I распорядилась о награждении его титулом тайного советника и орденом Александра Невского – высшей награде особенно выделившимся деятелям Российской империи. В период посольства в Поднебесную, Рагузинский отличился не только дипломатической деятельностью. Так, летом 1727 г. был основан Троицкосавск (ныне г. Кяхта), который до середины XIX века будет играть решающее значение в русско-китайской торговле и стратегическом планировании на Востоке[9]. Также Владиславичем в 1728 г. была дана инструкция пограничным дозорщикам Фирсову и Михалеву, которая, послужила зачатком развития правового регулирования управления и суда среди автохтонных народов Сибири.[10] После абсолютного успеха своего посольства, Владиславич вернулся в Россию. Он прожил ещё десять лет, и, так как сподвижники Петра были не в чести при дворе, отошёл от дел и оставался почётным господином в тени новых государственных мужей, фаворитов Анны Иоанновны. 17 июня 1738 г. Саввы Лукича Рагузинского не стало – смерть наступила в связи с болезнью почек. 23 июня он со всеми почестями был похоронен в Александро-Невской лавре, где его тело покоится и по сей день. Владиславич ушёл из жизни богатым человеком, оставив своим наследникам не только колоссальные средства, но и доброе имя, которое до сих пор вызывает гордость у русских и сербов. 11 июня 2011 г. в Шлиссельбурге, при участии Министерства культуры России и русской диаспоры г. Нови-Сад, был открыт памятник Савве Лукичу Владиславичу-Рагузинскому. Таким образом, сыны сегодняшней России отдают дань памяти человеку, своими стараниями сделавшему всё на пути к заветной мечте – сделать Россию великой страной и покровительницей всех православных народов. [11]
Вывод Мировая история не раз демонстрировала, что порой отдельному человеку подвластно всё, окажись он в нужном месте в нужное время, обладай он необходимыми внутренними качествами, средствами и связями. В этой связи необходимо обратиться к началу данной статьи и указать на важнейшие «факторы ситуации», которые помогли Рагузинскому стать великим деятелем своей эпохи: 1. Личностные особенности – решающий элемент успеха: харизма Саввы Лукича; его чуткость и умение разбираться в людях; трудоспособность, хитрость и упорство. Определяющей деталью, очевидно, является его происхождение – православный герцеговинец, живущий под властью османов, он жаждал освобождения своего народа от гнёта иноверцев, чего отчасти и добился, впервые поставив «восточный вопрос» в русской политике; 2. Состояние общества – конец XVII – начало XVIII вв. были периодом слома русской истории, временем, когда она, совершив колоссальный скачок в своём развитии, разделилась на Допетровскую и Петровскую. В это время близость к царю была решающим критерием успеха, что, с точки зрения автора, позволило Рагузинскому вырваться на вершину государственной службы и оставить значительный след в истории России и Балкан; 3. Особенности внешних обстоятельств – войны со Швецией, Турцией и Персией, неопределённость в отношениях с Китаем, необходимость выхода к морю сразу на Севере и Юге, рост антиосманских настроений на Балканах – все эти факторы вызвали спрос на компетентного дипломата и коммерсанта, способного применить свои таланты по назначению; 4. Распространение соответствующих идей – рождение Российской империи, покровительницы Балканского православия – вот что вдохновляло Савву Лукича на великие свершения и верную службу стране; 5. Положение в центре мировой системы – Россия, после победы над Швецией в Северной войне, стала в ряд вершительниц мировой истории, а Рагузинский на тот момент являлся влиятельным членом высшего российского общества; На примере Саввы Лукича читатель может убедиться, что развитие России особенно подчёркивает взаимосвязь Личности и Истории, и порой уместно использовать это взаимовлияние как основу социальных, политических, исторических и других исследований.
Список литературы 1. И.И. Лещиловская: «Славянские народы Юго-Восточной Европы и Россия в XVIII в.». Москва. «Наука». 2003. ; 2. Н.И. Павленко: «Птенцы гнезда Петрова». М., Мысль, 1984. ; 3. Йован Дучич: «Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I»». 1943. ; 4. П.М. Шорников: «Участие Дмитрия Кантемира в тайной войне против Османской империи». 2008 // Русин. ; 5. Л. Е. Гринин. Лекция: Роль личности в истории: История и теория вопроса. 2011 // Философия и общество. ; 6. В.Е. Логинов: «Роль личности в истории: анализ философских концепций». 1997 // Метаморфозы истории. ; 7. А.И. Петров: «Китайцы в Кяхте (1727 – 1917 гг.)». 2009 // Вестник Дальневосточной Академии Наук. ; 8. О.Э. Мишакова: «Кяхта: от караванной торговли до Порто-Франко. Из истории торговых отношений России и Китая а ХVIII первой половине ХIХ вв.». 2011 // Вестник Бурятского государственного университета. ; 9. А.Ю. Конев: «О роли и значении Инструкции пограничным дозорщикам 27 июня 1728 г. в правовом регулировании управления и суда «ясачных иноземцев» Сибири». 2012 // Известия Алтайского государственного университета. ; 10. Ю.Г. Благодер: «Россия и Китай: практика двусторонней дипломатии (XVII XVIII вв. )» 2010 // Ученые записки Казанского университета. Серия Гуманитарные науки.
[9] О.Э. Мишакова: «Кяхта: от караванной торговли до Порто-Франко. Из истории торговых отношений России и Китая а ХVIII первой половине ХIХ вв.».
[10] А.Ю. Конев: «О роли и значении Инструкции пограничным дозорщикам 27 июня 1728 г. в правовом регулировании управления и суда «ясачных иноземцев» Сибири».